Что?
Большое спасибо, говорю, за...
Пока Сид не пойдет, запись можешь не начинать.
Ой, да, Сударь, я отвлекся.
Угу, мы заметили.
Угу.
Ну что, сидите вы с пивом.
Эти Роберт Сурсулы ушли наверх.
Ну, посидели с пивом.
Потом к вам еще этот Арчонок пришел, приковылял.
Как его зовут, господи, беднягу?
Яспер.
Да, бедняга Яспер приковылял.
Поужинал.
А у тебя, Альберт, поинтересовался, если у тебя где-то заночевать, а то у нас в кузне.
Да не говорю, вот с ребятами.
Ну, ладно.
Тогда подтягивайте руку.
Ну, может еще жмите.
Может быть, свидимся.
Заезжайте что-нибудь.
Может быть.
Мне понравилось с тобой работать.
Взаимно.
Ну, и покатился в простырь и прыгал.
Ну, сидите тут.
Пиво пьете.
Тебя вон...
В смысле, Германа.
Про Германа там байки рассказывают уже местные.
О том, что он кого-то...
Написал устав по проведению ремонтных работ в условиях недостатка ресурсов.
Вот, кстати, да, это же часть устава теперь.
Да, причем как-то его сравнивают с неким Стинке Корнея Умея.
Причем это орг слава сравнивает Бойча.
Бойча.
Сравнивает его с этим Стинке Корнея Умея, который, собственно, писал те самые тактики диверсионных подразделений, да.
В условиях затяжной войны.
Это, кстати, совершенно реальный персонаж.
Аж из 98-го года.
Ого.
Круто.
Да ладно, я им всего-то пару советов оставил, как табуреты чинищем не шатались.
Они себе устав прописали.
Ну, а это Бойча.
Ну да.
На радостях.
Вот.
И что?
И когда поднимаетесь?
Когда вы собираетесь пойти наверх?
Ну, я бы по-хорошему подождал, пока нам дадут отмашку.
Надеюсь, нам не забудут дать отмашку.
Да вот, час прошел.
Не дают отмашку.
Поднимаемся.
Я говорю, я спать хочу.
Ну, пойдем спросим.
Они там уже закончили.
Пошли, закончили.
Заперто.
Постучались.
Заперто.
Прислушались.
Ну, там, не знаю, Ульма вам скажет, что вы услышали.
Или услышали вы там чего-нибудь.
Ульма.
Урсула, Урсула, да, Урсула.
Ульмы здесь нет.
Заговаривайся.
Мне понравилось, что только что Ульма еще тут.
Ты их постоянно путаешь.
Или вы не прислушиваетесь.
Да, ну, да.
Ну, что поделаешь.
Да мы погромче, ну, не знаю, как бы постучим и позовем.
Урсула, Роберт.
Понятно все.
С той стороны у дверей что-то прилетело.
Со стуком в дверь стукнулась и упала.
С той стороны.
Вы там не офигели?
Народ уже спать хочет.
Я не знаю, чем там занимается Урсула.
Она мне так и не сказала.
А ты как думаешь?
Понятно все.
Я все понял.
Лежу на Германа и говорю, пойдем в кузню.
А мы там поместимся.
Она ж как чуланчик.
Ну, если хочешь спать на столах в трактире, то...
Или в казарме.
То пожалуйста.
Там тепло, по крайней мере.
Ну и то дело.
Ну пошли.
Вписимся как-нибудь.
Ну, Герману предложили в казарме место с радостью.
А вот на Альберта посмотрели.
Этого мы не знаем.
Он какой-то странный.
Он сначала целый день ковал.
А потом с этим опорвышем, ну, плюгавиком.
Плюгавиком вообще возилось.
Второй день был странный какой-то.
Не, мы...
Не-не-не-не-не-не.
Да как бы не очень-то и хотелось.
В общем, желаю спокойной ночи Герману и отправляюсь в кузню.
В общем, Альберт, знаете, так обиделся за такое отношение.
В небесах Альберт...
Я не то что обиделся, просто, ну что?
Ну что с ним взять?
В небесах Альберт все по-прежнему.
Стало снопы света, фейерверки.
Причем, если раньше это все было как-то менее, было медленно и спокойно, то сейчас, то есть все в танце этих цветов есть как что-то завораживающее.
И стоит посмотреть в небо, если приглядеться в небо и посмотреть на это дольше 30 ударов сердца, то понимаешь, что у тебя начинает кружиться голова.
Я стараюсь не глядеть в небо, потому что это...
Никаких проблем.
Страшновато, если что-нибудь пошло.
Потому что это, скажем так, какие-то силы в работе, которых ты не то, что не можешь ну...
Которым ты не можешь никак помешать.
То есть ты просто наблюдаешь за каким-то...
Ну, если бы я знал такие концепции, я бы сказал, ты наблюдаешь за каким-то явлением космических масштабов.
Но это все равно, что, не знаю, черную дыру видеть в небе.
Или что-то такое.
Ох, не дай, источника вам увидеть в небе, черную дыру.
Ну, что-то такое.
Но я понимаю, то есть как бы это концепция 21 века, разумеется, и...
Нет, почему же, почему же.
Просто не по твоему образованию.
Но слово космос тебе, наверное, все-таки не знакомо.
Разумеется.
Делы небесные.
Хотя это иллюзийское слово.
Ну, ну...
Может, это высших природных, великих природных сил.
Вот так вот.
В общем, неуютно и неприятно смотреть наверх, поэтому я смотрю все поттинги, хотя там тоже лоцвет, видимо, на снегу.
И поспешаю, ускоряю шаг, и иду к кузне.
Ну, что там идти-то, шагов 40.
Сбор пересек, и вот уже готово.
Растучался в кузню.
Собственно, раз-другой после этого открывает себе дверь собственно этот Яспер.
Несекон в ту самую поэконатину Арк говорит «Входи».
Что случилось?
Ты, говорю, дверьми там что-ли захлопнулась.
В общем, нет у меня больше друзей.
Нет, это самое.
Говорю, ну...
Говорю, приходи, короче.
Да так, говорю.
Я понял.
Хочешь у меня или...
В смысле, место нужно?
Поспать?
Пошли.
Сейчас продам.
По пути ему рассказываю...
Точнее, нет, что дальше?
Комнатенка, которая спальня, она реально тесная, т.е.
там она размером, господи, ну, сколько?
Может быть, три на три метра, вот не больше.
Две кровати, какая-то там тумба, ларь, столик и все, шкаф.
Вот.
Ну, просто спрашиваю, где бы мне упасть, и...
Ну, находится он тебе, где упасть.
Вообще, да.
Там одеяло находит, ну, конечно, без простыни, да и без всего, да и сам он.
Простыня только с...
Да, в общем, находит.
Ну, и, как бы, все.
Вот.
Ну, у него свеча горит, он перед сном что-то читает.
Впрочем, очень быстро книгу откладывает, в общем, спокойной ночи, еще задувает и все.
Я думаю, потому что нужно выспаться перед поездкой, и, как бы, я, наверное, не буду с ним разговаривать.
Если даже, то я, ну, так вот...
Да.
Пытаюсь спать.
Угу.
Пожалуйста, все остальные, у нас теперь приват.
А, ну все, я пошла, всем спокойной ночи.
Да.
Паша, а ты оставайся, потому что потом уже тебя еще, вроде как...
Счастливо.
Окей.
Блин, я думал, это был приват.
Нет.
Окей.
Значит, на всякий случай напомню, что, Альберт, реальность это то, что дано тебе в ощущениях.
Ммм...
Это сложно.
Сложно.
Сложно.
Сложно ему.
Пап, пап, просыпайся.
Угу.
Ммм...
Значит, скажем так, я не открываю глаз...
Кто-то трясет тебя за плечо.
И что там, как бы, ну, день стоит или ночь, через закрытый вид...
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
косу заплетены украшены какими-то ромашками солнце трава трава трава солнце трава на каком-то тюке лежишь на тюке вытянув ноги вот развалившись в одежде в одежде в обычной уличной одежде ну не уличный скорее такой нарядный в чем-то так значит вышивкой поэтому по полам не пошел да и пошел с вышивкой штанах сапогах самых да и пошел с вышивкой штанах сапогах да и пошел с вышивкой штанах сапогах тогда мой вопрос тем более актуален я тогда мой вопрос тем более актуален я тогда мой вопрос тем более актуален я самого начала хотел спросить я точнее самого начала хотел спросить я точнее самого начала хотел спросить я точнее не спросить а заявить я начинаю не спросить а заявить я начинаю не спросить а заявить я начинаю судорожно вспоминать что же я такое судорожно вспоминать что же я такое судорожно вспоминать что же я такое проспал что же забыл что сегодня должно проспал что же забыл что сегодня должно проспал что же забыл что сегодня должно быть почему меня будет днем все просто быть почему меня будет днем все просто быть почему меня будет днем все просто ты вон с этим самым с приятелем из южного форта из южного города этого самого медовушки кружечку принял пока этот твой эльф в общем нужно приняла тебя нас вот пошел посетил тебя на солнышке и разморила нет смотри это это это причина того что я уснул а почему меня будет то есть ну что-то что-то должно произойти сегодня такое наверное хорошо ярмарка видимо ничего не вспоминаю да вот ярмарка хорошо сажусь на траве и говорю ну чего такое пойдем пойдем я тебе я тебе просто покажу пап ну пойдем встаю и иду а сам уже уходя спрошу а около пойдем-то здесь недалеко там там такой эльф то что за лица но выйду дальше тебе за собой какому-то балагану балаган и цветных рукой ну как ты там меня я пока так я так я я я я я я я я я я я я я я я я я на железной решетке колбаски.
Вон бочка его из бочки усатый гном пиво разливает.
Вроде себе кружкой отсалютовал.
Вот знакомый.
Ну, так, махнул рукой.
На всякий случай.
Вон там эльфийки танцуют с южных гор рожеволосые в своих цветастых юбках.
Плясывают с бубенцами.
Похожи на цыганские танцы по экспрессивности, но у них немножечко другое.
У них как бы шотландские танцы по экспрессивности.
А хистрика тебя ведет за руку через всю эту толпу, а ты через эту толпу куда-то.
В каком-то балаганах.
Национальненько.
Пока мы идем...
Ярмарка.
Пока мы идем, поправляю гей-косы сзади.
Да.
Просто.
Да.
Чтобы аккуратно было.
И приводит тебя к балагану, за которым ты узнаешь обнаженного по пояс.
Что он по пояс?
В одних только портках Долтона.
С завязанными глазами, который под крик и свист толпы жонглирует ножами или не ножами, чертовски.
Знаешь, он в воздухе сверкает.
Но с запретыми глазами он умудряется делать это совершенно спокойно.
Вот.
И давно он так спрашивает?
Ну, я как увидел, сразу с тобой побежала.
Ну, я это не говорил.
Я это не говорил.
Правда чудной какой-то?
Это не из наших.
Ну, в общем, встань и смотрим на Долтона.
Да.
Вольфенок какой-то сидит сбоку на бочке.
Вольфенок сидит и рядом с ним еще двое пацанов.
вроде как сыновей вот твоего приятеля из восточного тоже смотрит на все это поставив посмотрев я говорю слушаем а мы нужно найти маму извини папа мне пришла на пустые глаза не смогла то есть то есть как не смогла она же я я это самое хочу сказать что она же пошла куда-то и я знаю куда пошла важно или нет на миг у себя в памяти прерывается твой сон твой сон вот ты помнишь видел в доме сон ледяного червя в дальнем куда она пошла и как бы реальность мгновенный приключается ты видишь несколько секунд этот сон ледяного города за несколько мгновений до смерти потом 5 солнца день и ярмарка пап то есть от тебя хитрили за плечо я слушай мне что-то не очень хорошо слушай давай найдем маму мы не найдем ее папа она далеко далеко там показываю на дальней шатры меня отпустили встретиться с тобой извини я я не могу что это теперь кто rophorum но если я привет мне полтора года и тогда surfer будущего но но но но у меня наверное огня кошка кориını не так а вы в гhard 這個 с давай пиши конечно да и не никаких ни малейшей нотки смерти там или гнили или учет подобного то есть это точно не on that живая девчонка до партии молодостью значит обнимаю и очевидно она ну как бы тебя обнимать в ответ да да и спрошу его целует да и спрашиваю там около около эльфа где-то не стоит такая девушка и описывал услуг нет не знаю кто это да так отдам и так отдам и да так отдам и да так отдам и да так отдам и да так отдам и да так отдам и одна моя знакомая видишь наверное что одна моя знакомая видишь наверное что одна моя знакомая видишь наверное что долг он заканчивает жонглировать своими долг он заканчивает жонглировать своими долг он заканчивает жонглировать своими ножами стягивает повязку раскланивается ножами стягивает повязку раскланивается ножами стягивает повязку раскланивается дети твоего приятеля из восточных ты дети твоего приятеля из восточных ты дети твоего приятеля из восточных ты забыл его имя вашему руками леонард забыл его имя вашему руками леонард забыл его имя вашему руками леонард тоже машет руками 20 тоже машет руками 20 кричит там что-то радостно вот-вот хорошо я я быстро отстраняю из 3 год себя и смотрю в глаза прямо и говорю слушала шутка откуда тебя отпустили где-то сейчас где мама мама там где там скажи это очень важно опускай глаза прости папе не могу нет нет нет послушай послушала шутка смотри посмотри на меня и смотри поднимает глаза пап я правда не могу если я скажу где она тут же придет он и за и скажет что все и что я кто он кто придет он я каждый раз когда я говорю тебе куда где мы куда увели маму каждый раз приходит он пожалуйста только сегодня не надо давай с тобой посидим ножка побольше если я скажу кто он он тоже придет я уже пробовала но все равно приходит так или иначе но если не буду говорить кто он придет когда начнет садиться солнце и когда сядет солнце она всегда садится а сейчас солнце перевалило за полдень у меня оружие есть какой то нет нож колбаску порезать нож колбаску порезать отлично ножа хватит я говорю хорошо давай давай посидим и мы садимся и я твердо намерен ждать заката и нащупываю в кармане нож да ну я возможно болтаю каких-то вещах совершенно таких как обычно там малозначащих до рассказывают там может быть что-то это какой-то к этому венок может быть там она плетет там или я там что поели сахарный ватт и вкусных пирожков посмотрели на выступление и в постопу посмотрели на выступление этаж волосы и фильки которая на валынки играя какую-то залихватскую мелодию по которую танцуют но ли сами пускаются в пляс та самая где творой пообщались пообщайтесь воры который пытается как как касплофе ясно так будет полна точно то есть это так дико не оченьufa-hey-er dois осад coca-cola носите там на станциях и вот мы с ними quantity к Southeast Asia я думаю тем אבל если на DANIELA- Зелёной войне я не знаю но если они собираются пообщались дворы, которые пытаются косплеить Долтона, в смысле играть, бросать предметы, чтобы удерживать хотя бы несколько предметов в воздухе.
Ну да.
Того же самого эльфион, который тоже пытался это все сделать, но, естественно, тоже не получается.
У него почти ничего.
Немало набито синяков.
Да, но правда, все окружающие знают, что вот этот эльфионок, он с ним.
Да, да, да.
В общем, я как бы вроде как нормально все участвую в веселье, в разговорах, но чем дальше солнце клонится к закате, тем я больше такой на стороже, как бы смотрю по сторонам.
Вот.
И руку не вынимаю из кармана.
Что там у тебя, пап?
Говорю, где?
Да ничего, просто.
Когда солнце касается...
Да, в общем, прекрасный день, удивительный.
Когда солнце касается...
Уже почти коснулось, как бы, небосвода.
Небосвода.
Резон-то, сестрига.
Пап, я должен с тобой серьезно поговорить.
Я...
Что, что, лошадка?
Я знаю, мне, наверное, еще рано, но есть один мальчик, который мне очень нравится.
Наверное, мы поженимся.
Ты мне дашь свое благословление?
Да.
Угу.
Ну...
...
Ну, я, это самое, прилетаю, важный вид.
И говорю, ну, надо с ним поговорить.
Не получится, папа, он там.
Ну, там.
Но он хороший.
— Если все остальные расспросы о том, что такое там, вызывали у сестры какой-то страх, даже не то чтобы страх, а, ну, да, пожалуй, страх, то вот она говорит об этом неведомом тебе парне и как-то улыбается, ну, у нее явно похоже, что это любовь.
— Ну, услышав про там, я немножко врачнил, так подумал, говорю, ну, там же.
— Ну, значит.
— Там.
— А вот нет.
Не будет тебе никакой свадьбы.
По крайней мере, с кем-то, кто там.
— Почему, пап?
— Потому что я-то здесь.
И ты должна быть здесь.
И мама.
И все вы.
Ну, и ты, видимо, там сидишь, потому что она опускается с тобой на колени, прячет тебе голову на плече.
Ну, нет, так нет.
И сидишь.
И сидит.
Я знаю, папа.
— Ну, да, сидим, видимо, я глажу волосы, вот, обнимаю.
Как насчет солнца?
— Половина.
— То есть диск наполовину, да?
— Да, наполовину диск.
Ярмарка сворачивается.
Ну, как, не знаю.
— Ну, да.
— Ну, да.
— Ну, да.
— Ну, да.
— Ну, да.
— Ну, да.
— Ну, да, она сворачивается.
Ну, как, не полностью, а она сворачивается.
— Где-то из двора они бегают.
— Я просто стискиваю нож.
Вообще, он очень крепко в руке уже.
— Пап, пообещай мне одну вещь.
— Какую, лошадка?
— Ты не будешь делать глупостей.
У тебя ведь там нож в кармане, да?
Я уже видел, как ты бросался на него с ножом.
Он убивал тебя, а потом утаскивал меня туда.
Я не хочу увидеть, как ты умираешь, папа.
Как это я бросался?
Это уже было?
Я не знаю.
Я уже видел.
Я не знаю, пап.
Может быть, я тебя снил.
Может быть, я сейчас сплю и вижу тебя как сон.
Как какой-нибудь кошмар, который всегда заканчивается.
Стоит мне произнести.
Его имя или имя наше, того, куда меня вносят.
Или как-то ты бросаешься на него.
Нет, нет, нет, нет, нет, сестринка.
Послушай, все не так.
Все не так.
Все будет.
Все будет хорошо.
Просто будь со мной.
Я знаю, пап.
Просто не делай глупостей.
Я...
Я...
Я понял тебя.
Но нож не выпускаю.
И посмотрю по сторонам.
Да, нет.
Никого, в общем-то, по сторонам нет.
Более того, народ как-то начинает подальше от вас.
Вас оставлять одних.
То есть вокруг народа все меньше и меньше.
Разве что вот тот эльфенок.
Который со странным эльфом где-то есть.
Ну, в сторонке.
С необычными лучистыми глазами смотрит на вас.
Ну, с интересом.
Но явно стесняется подойти.
Может, ему девчонка нравится?
Кто знает, когда там эльфат начинает просыпаться, гормоны.
Может быть.
Я этому не удивился бы, потому что моя дочка прекрасна.
Она как бы...
Ну, эльф может гулять пока.
Да, но он не подходит.
А?
Да, но он не подходит.
Ну, а потом вообще-то убегает.
Его как-то зовут.
Имя звучит.
Но оно не остается в сознании.
Вот так.
То есть...
Ты, наверное, прекрасно знаешь как-то ощущение, когда ты засыпаешь.
И слышишь какой-то разговор.
Как будто бы люди разговаривают.
Вот тут то же самое.
То есть, ему прикричали имя, но ты это имя не слышишь.
То есть, не остается в сознании.
Угу.
Так.
Ну, в общем, сидим-сидим.
Видимо, сумерки.
Да.
Солнце садится.
Несколько мгновений остается до того, как солнце окончательно исчезнет из небосвода.
Я спрашиваю ее.
Ммм...
Лошадка?
Да.
Ммм...
Ты...
Ты уже получила имя?
Нет.
Там нет имен папы.
Да.
Ну, сидим.
Ты не будешь давать имя?
Ааа...
Так я же...
Как бы нет.
Что как бы нет?
Ну, я же даю...
Этим самым...
Эээ...
Мальчикам.
Мальчикам, да.
И?
Ну, и ничего.
Ты, то есть, не будешь давать?
А я нет, потому что...
Ну, теперь уже ты подсказал, теперь будет интересно.
Ну...
Хорошо, я уточнил.
Нет, так нет.
Ааа...
Последний луч солнца сверкает над вами, освещая...
Как солнце светится на западе...
Ну, пожалуй, так.
Последний луч солнца вспыхивает на ее волосах и на...
землю падает ночь.
Потом слышишь шаги.
Пап, это он.
Поцелуй меня, пожалуйста.
Прощай, быстрее.
Я встаю.
И...
Поворачиваюсь на шаги.
Хистригу толкаю себе за спину.
Идет эльф с ледяным посохом.
Я выдыхаю.
Опять ты.
Тот самый.
Или очень похожий.
Ну, наверное, неважно, потому что для меня, как бы, все...
Все в одном представителе вида, как говорится.
Для меня они все смешались в этого одного ненавистного.
Я говорю, ты...
Надо было...
Надо было разбить тебе голову.
Прямо...
Прямо там.
Ты опоздал.
Нет, это ты опоздал.
И протягивает руку.
Это ты опоздал, говорю.
Я тебе не отдам ее.
Солнце село, и пришел халат.
Сразу становится резко холодно.
Теперь она в моей власти.
Видимо, говорит так убедительно, что я оглядываюсь назад так быстро.
Нет, Хистрига по-прежнему ты ее ощущаешь.
Ее тепло.
Но тем не менее, вокруг реально хлад.
Прокатывается волна холода.
И не серебрится на траве.
Я...
Колкаю Хистригу туда, где, мне кажется, все еще должны быть люди в сторону Ярмарки.
Я говорю, Хистрига, беги.
Их нигде нет.
И Хистрига не бежит.
Потому что вокруг еще холоднее.
Их нет.
Так.
Она начинает за пределами несколько кругов вокруг вас около 20 вокруг вас начинает падать снег.
Я говорю, прекрати это прямо сейчас.
Сейчас я уже не передумаю.
Молчит.
Держит лук протянутый.
— Я просто бросаюсь на него, хватаюсь за руку.
И тебе кажется, что хватаешься за ледяную статую.
Ты сам заключил этот договор с моим владыкой.
Раз в год встречать дочь и отдавать ее мне.
Ты смотришь на этого эльфа и понимаешь, что вообще-то он слеп.
У него вместо глаз два кусочка льда.
Как в том сне, помнишь?
Да-да-да.
Ну, только там это было у дочки.
А здесь хвестрики были живые, главное.
Да-да.
Я ничего с тобой не заключал, кричу я.
И ножом просто его куда-то в шею, в грудь пытаюсь его кромсать какими-то беспорядочными движениями.
Ты тыкаешь ему в шею нож.
Судорога как бы сковывает твою руку, судорога, ледяная судорога.
Нож ломается, а из шеи этого существа идет только легкий голубоватый дымок.
Бесполезно.
Я не знаю твоего владыку.
Я пытаюсь его ногтями разодрать там просто вот по шее, по груди как-то.
Он отталкивает тебя, причем отталкивает так, что ты улетаешь к этим мешкам, где вы сидели.
Ну, в общем, падаешь в шагах четырех от него.
Он процедивает руку и хвестрика идет к нему.
Я говорю, хвестрика, нет.
Он тебя обманывает.
Он всех нас обманывает.
Ты не должна идти с ним.
Останавливается, оборачивается.
Пап, если я не пойду, он заберет меня силой.
А это очень больно.
Я не дам ему.
И я пытаюсь встать и идти, и бежать, ползти, не знаю, там, к ним.
Да нет, это, понимаешь, получается только.
Что ты делаешь?
Я бегу к ним и просто пытаюсь броситься на этого эльфа, чтобы забить его с ног, чтобы там...
Попробуй сбить с ног айсберг.
Ну, хорошо.
Видимо, я просто от него отлетаю.
И это очень больно и холодно.
Это скорее холодно.
То есть, если это больно, то больно это именно от холода.
Как будто ты касаешься его и обжигаешься.
Я...
Я все еще вижу что-то или обжигают настолько, что...
Нет, видишь, видишь.
Хорошо.
Несмотря на то, что вокруг вас, вот, в десяти шагах вне тебя метет снег, здесь и там темно, и в этом снегу пляшут какие-то тени, а стоит, если даже на секунду приглядываешься, там какие-то твари.
И, ну, таких тварей нет точно на вашей земле.
В вашем мире таких тварей точно нет.
Точно...
Это точно темные твари.
Пляшут какие-то темные твари, а у вас тут ломкая...
Здесь поляна, и на ней ломкая от холода трава.
Хотя покрытая инеем.
Ну, дикого холода ты не чувствуешь.
Хорошо.
Тогда видишь, что его не получается это самое.
Касаюсь хистриги, обнимаю ее, пытаюсь оторвать ее от руки, от...
Она же за руку взялась, как у меня уже, да?
Еще нет.
И это сам...
А, о, а то вообще отлично.
Я просто ее хватаю и иду с ней прочь от эльфа.
Бегу, иду...
Куда?
Прочь.
Вокруг вас?
По кругу...
По кругу...
Собственно, вьюга.
А...
Во вьюгу?
Во вьюгу.
В общем, закрывая ей лицо, пряча лицо ей на груди, чтобы, ну, как бы, закрывая ее этой, ну, как это называется, отворотом своего, рубашки, там что-то такое, чтобы это самое, вот, зажмуриваясь и во вьюгу.
Угу.
Это очень больно.
Кажется, что несущиеся снежинки царапают твою кожу до крови.
И...
Это очень больно.
Кистриль кричит от боли, пап, пап, пап, отпусти меня.
Я говорю, терпи, терпи, мы скоро, мы скоро выберемся.
И через несколько шагов ты выбираешься на круглую поляну, посреди которой стоит, может быть, та же самая окруженная страшилка, как была в лесу, а может быть и нет, может быть, это еще одна поляна, Посреди которой стоит...
Лес.
И стоит тот же самый эльф, притянутый руку, и говорит, бесполезный человек.
Я могу говорить, сволочь, ты, ты просто, ты просто трус.
Ты пытаешься нарушить договор каждый раз.
Какое-то, какое-то к, ну, я очень грязно ругаюсь, к...
Матери договор.
О чем ты вообще так говоришь?
Раз в год, в самый солнечный день, ты вправе видеть свою дочь.
Так я тебе об этом...
На один полный день.
Ты забрал, ты забрал их у меня.
Решение владык...
Решение владык нам не подвластно.
Решение владык нам не подвластно.
Мы исполняем их волю.
Что это, что это за владыка такой?
Почему он прячется?
Он трус.
Пусть, пусть придет сюда прямо сейчас.
Он не слышит тебя, человек.
Как его имя?
Ну, пусть будет Лазарус.
И я тогда кричу...
Лазарус!
Ничего не происходит.
Я подумаю еще над именем, но...
Ну, неважно, да-да.
Тогда смотрю обратно на эльфа и говорю, тебе придется меня убить, я ее не отдам.
Попробуй.
Попробуй.
И делает шаг к тебе.
Вместе с тем, как он к тебе шагает, метель отодвигается на шаг назад от тебя.
То есть метель пляшет вокруг него на некотором радиусе.
Угу.
Он едет к тебе.
Ну, встаю, смотрю на него.
Тебе дать нож, человек?
Меч?
Топор?
Я тебе зубами шею перегрызу.
Эльф.
Я не эльф.
Я посланец.
Ну?
Ну, подходит.
Два шага до него осталось.
Ну, стою.
Отдай ее.
Не отдам.
Тогда замри.
О!
А...
Можно я хотел сказать еще?
Ну, скажи.
Ты еще успеешь, пока лед замораживает тебя окно до...
Я говорю, не отдам.
Лучше убей меня.
Возьми меня туда.
Забери меня вместе с ней.
Лед доходит до твоей груди и, собственно, идет все выше.
Тебе не место там.
Ты жив.
Убей меня.
Не вправе.
Лед доходит до шеи.
Ну, видимо, он сковывает так, что я шлевиться вообще не могу.
Да, естественно.
Вот.
А...
Ну, тогда, видимо, я успеваю обратиться к сестре и ей сказать, что...
Сестрика...
Скажи маме, что я люблю ее.
Кивает.
Мгновение спустя лед сковывает тебя и превращает в ледяную статую.
Ты понимаешь...
Дальше ты еще видишь, как эльф берет твою дочь за руку и они уходят вместе.
А потом...
Ну, а потом ты просыпаешься.
Потому что тебе просто холодно.
Угу.
Просто реально дико холодно.
Ты лежишь на снегу.
Под небом, которое играет всеми красками.
Как ты выбрал...
Как ты вообще оказался здесь?
Ты босс в одних портках.
Лежишь на снегу.
Колючем и холодном.
И еще немножко и ты уже инорг не чувствуешь.
Хе-хе-хе.
В общем...
Как-то...
Стоная и...
Плача...
Переворачиваюсь на...
На бок.
На...
Угу.
На четвереньки.
И...
Нет, вообще, некоторое время я просто лежу и жалею себя и плачу.
Вот.
На самом деле.
Ты понимаешь, что если ты вот еще дальше...
Прилежишь, то замерзнешь здесь нахрен.
Потому что, ну блин...
И открывается дверь.
Там...
С одним постелем...
Тебя смотрит...
Этот...
Яспер.
Ты че, говорит, вообще...
Че тут делаешь?
Твою мать!
Прыгает к тебе, спотыкается, падает тоже в снег.
Да, оно, наверное, конечно, прыгает по глубокому снегу.
Оно, говорит, вставает.
Я сейчас постелем, огрею.
Вставает.
Трясти тебя начинает всячески.
Ну, как-то...
В общем, забыв...
Забыв костыль на улице, вы...
Такую архитектуру...
Втроем на трех ногах как-то добираетесь внутрь, до кузни.
Прыгая по кузне, начинает ее растапливать.
В общем, всячески тебя отогревает.
Другается на тебя, конечно, матом страшно.
Я, говорит, просыпаюсь от холода.
От того, что...
Пиздец, вообще.
Смотрю, дверь раскрыта.
Тебя нету.
Я тебе бы сказал, что ты чего устроил?
Ты что, по ночам ходишь, что ли?
Я, говорю, я...
Я сон увидел.
Это...
Это просто...
Просто сон.
Твою мать.
Короче говоря, он тебя...
Дальше...
Дальше он через ночь занимается тем, что он тебя растирает...
Растирает спиртом.
Тебя залил.
В общем...
Крутится вокруг тебя, как...
Ну, в другое время мне стало бы неловко...
От того, что за мной так...
Вот.
Но сейчас мне все равно.
То есть я, видимо, как...
Ну...
Апатично все это принимаю.
Вот.
Ну да.
Ну...
Короче говоря, он...
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
Да.
вот у тебя практически я думаю я думаю просто засыпаю я может быть просто засыпаю просто засыпаешь ну последний раз поймал то что орке поет полы бельную тут тут дурацкий выходит в парку ты тут он выркнул накрылся одеялом побольше подоткнул но но видимо колыбельная сработала и за про прыгал к себе плюс ну все вот мы все начать ночь прошла совершенно спокойно правда на утро у тебя конечно но я что он что он что он то знает насколько на утро больной судя по всему вы собираетесь выехать вы не рану как планировали что в действие но скажем так погода камень про погоду не забрал погоду очень просто я бы хотел посмотреть на небо просто у меня там естественно на светлом утреннем небе на синим нет ни следа каких-то сияний ничего прочего чему нету есть все еще не видно но если присмотреться то вроде бы она мерцает так вот так даже обратить ему вообще хорошо а вот с германом роллеркостер был просто такой как это называется но американский горький понятно что ладно на этом