Конец света должен настать утром.
Обязательно.
Гарантирую.
Конечно, что уже началось теменеть, пока вы тут разбирались, пока вы сами через дерево переваливали, пока собак переводили, пока обратно запрягались.
В общем, пока тварь оттащили.
В общем, как минимум сейчас вы на это узнаете.
А куда вы тварь тащили?
Куда-куда.
Кусты они, мужики, оттащили.
Зачем?
С дороги.
Чтобы никто не напугался.
Возникла идея еще идея, конечно, все эти самые волчьи шкуры с тварей снять, стащить, разрубить, погрузить, увезти и продать?
Ну, что ж, поверьте.
Во-первых, еще нужно телеги нормально поправить, что там они еще перерезали эти ВПАшки, и когда тормозили, опять же, починить, так что это даже на вот это все.
Табак пересчитать.
Альф погладить.
Пригодилось.
У меня ремонт на адванс.
Да.
У-тю-тю-тю-тю-тю.
Иголка швейная.
А что?
Ладно.
Вот.
И, да.
По поводу серного сияния.
А его, кстати, больше.
Чем больше темнеет, интенсивность растет.
То есть, нет, он, конечно, не так страшно пульсирует.
Ну, кстати, и снег начинает падать.
Черт, говорит Роберт.
Если мы сейчас в лесу, мы здесь не заночуем.
Точнее, заночуем, но хреново.
Может, там заночуем.
Может, там заночуем, в этой сторожке.
В какой сторожке?
Ну, в шалаше, в которой эти придурки.
И опять какой-нибудь эльф пойдет.
Тогда а где ночевать?
Нет, ну, можем, конечно, донестись до следующей поляны и заночевать прямо посреди поляны.
Да, конечно.
Тогда нам точно из лесу не выйдет ни какой эльф.
Да, потому что это окруженная страшилка.
В чужом лагере...
В чужом лагере не очень хорошо.
Кто-то знает.
Может быть, этот третий вернется.
Ну, кто ж его знает.
Вернется?
Вернется?
В любом случае, если в лесу в таком, в поле-то, естественно, надо бы следить.
В общем, вернется, он еще раз вспомнит свое ой-ка-ля-ка.
И так, и так пойдет следить.
Ну, ладно.
Тогда...
Лучше хоть прокать крышу над головочкой.
Тогда здесь.
Да.
Да.
И что дома будет доедет?
Если Герман так грозится, может быть, Герман...
Блин, ну...
Ладно, все.
Давай, Герман, во искупление обиды, если я опять подежую, а вы поспите, это сойдет?
Тут все просто.
Водителям надо высыпаться, чтобы дальше везти.
Если мы можем дежурить, то только мы с тобой.
Ну, а как бы, вот, я предлагаю...
Это тебе, видимо, Герман кричит.
В смысле?
В смысле, кричит.
Германа почти не слышно.
Поэтому, видимо, он издалека кричит, поэтому...
Нет, нет, нет.
Тебя вообще не слышно, в принципе.
Паш, может, он уже разъезжается?
Твою мать!
Я в туалет пошел и отключил микрофон.
Слушай, ну да.
А, то есть, это он был слышен через мой микрофон?
Да.
Все.
Я прошу прощения.
Герман из-за кустов что-то там отвечает.
Я сонный, так что дежуешь ты, Урсула.
Надо сказать.
В общем, затащили его туда сам, сани, поставили сани на бок, сделали две стенки импровизированные, то есть, может быть, родили, костер разожгли, собак устроили.
А вот шкуры, кстати, можно, если не грузить, продавать, то срубить и постелить.
Да, кстати.
Великолепно.
Срубить, постелить, накрыться, закутаться.
Ну, надо сказать.
Да можно только, конечно же, ее положить на бок и в тушу залезть.
Неудобно.
Там очень тесно.
Там очень тесно, все в мозгах.
Грязно там, деревяшки.
Нет, нет, ну, реально.
Шкуры снижен, почистить.
Ну, хоть что можно содрать, да.
Не все, так хоть часть, что получится.
Делать вам это пришлось в темпе вальса, потому что, как только солнце село, повалил снег, западул ветер, сильный ветер, так что шум, собственно, ветер, деревья шумят сверху.
Снега у вас, ну, снега у вас, сравнительно, мало, конечно.
Но, в основном, он поверху несется.
То, что сюда задевает, задувает, небольшие смерчи.
Ой.
Но вот небо над вами, небо над вами пульсирует всеми цветами северного сияния и в этой пульсации летит что-то нехорошее.
Да.
Ну, в общем, примерно, то же самое, что в прошлый раз, да?
Потом гром зарокотал.
Угу.
Ой, неудобно вы стоите.
Не видно вам ничего.
Угу.
Ну, может, оно и к лучшему.
Нет, знаете что, давайте так.
Да.
М?
Нет.
Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет.
Нет, пульсация есть, но гром не рокотал, нет, ничего, все.
Некрасиво.
Некрасиво.
Некрасиво будет.
Пока некрасиво.
Ммм.
Ммм.
А как?
Вам ведь отсюда не видно небо над этим самым, над морем.
Над морем-то да.
Не видно.
Не.
Нет.
Хотя ладно, вселенной все будет.
Ммм.
Во-первых, небо, небо, да, переливается.
Во-вторых, по небу, так сказать, проносятся молнии.
Красные?
То есть на таком небесах, нет, черт его, красные какие-то.
То есть она вспыхивает, оставляет желто-красное такое в глазах сияние и тут же гаснет.
Ну я просто про красные спросила, потому что моему нарастали не такие видела.
А, да, да.
Нету, нету ничего.
Такие молнии, такие молнии.
Да, с каждым разом они были все ближе.
А вот сейчас они над вами.
Сейчас они над вами.
Причем молнии странные.
Она бьет, но грома нет.
Она бьет, но грома нет.
Он есть, но он доходит.
Не сразу, секунд через двадцать, тридцать, наверное.
Очень далекие молнии.
А потом между молниями и громом начинает время уменьшаться.
И гром начинает уменьшаться, потому что, понятное дело, он проходит все меньше и меньше расстояния до вас.
В общем, да, Урсула, ты ощущаешь, пульсирующее в воздухе волшебство?
Вот неуловимое ощущение пульсирующего волшебства.
Не вокруг тебя.
Каждый раз, когда сверкает молния, как будто бы что-то в мире меняется.
Чуть-чуть, но меняется.
Главное убедить себя следить за окружением, а не за небом и молниями.
Да нет, какое тут...
А остальные как на это смотрят?
Ну, мне на это смотреть как-то страшновато.
Так что, видимо, ты отворачиваешься вниз и пытаешься.
Мне было страшно прошлой ночью, ну, неприятно.
Сейчас просто...
Сейчас я уже не боюсь ничего.
Да, да, да.
Но все еще неприятно.
Ну, вот я говорю, надо как-то себя заставить привидеться на настоящее дежурство, а не на это, чтобы на молнии париться.
Так что смотрю, но...
В некоторый миг молния, то есть весь небосвод просто заливает ослепительно белым сиянием.
Заливает ослепительно белым сиянием, как будто молния ударила, то есть молния зажглась очень рядом, практически рядом, мгновенно прямо над вами.
Остается светло как днем.
Какие-то заявки?
Кто-то из нас просыпается?
А вы спите?
Вы уже...
Ну, ночь как бы, нет?
Сейчас проснетесь.
Урсула, видимо, в небеса смотрит.
Урсула моргает!
Да, светло как днем, после этого она гаснет, а после этого от следующего угара грома просыпаются все.
Гром буквально через полсекунды обрушился на вас так, что с деревьев свалился снег, там...
Да!
Завыли собаки, заспулили в ужасе.
То есть тут давящий гром обрушивается, давящий грохот обрушивается на вас.
Проснулись все, я презантирую это.
Даже Герман.
Ну, проснуться-то проснуться, но...
Можно же иметь нас попытаться одеть дальше.
Я думаю, надо, блин, вообще по-хорошему.
Что самое удивительное, когда у вас проходит звон в ушах, вот это я понимаю, гон Кармшима, да?
Да.
Проходит эта самая слепота в глазах, северного сияния нету.
Просто тихая зимняя ночь.
Ну, снег так же падает.
Уже нет.
Уже все, что морло, все упало.
Кстати говоря, тучи развеялись совсем.
Совсем?
Звезды.
Звезды, вы смотрите, такое родное, такое хорошее, приятно знакомое зимнее небо.
А как у нас с фазой Луны?
С фазой Луны?
Давайте кубики.
По Малуни было пару ночей назад.
Угу.
Угу.
Начинает убывать.
Так, по Малуни пару ночей назад, я так вам запишу.
Ну, допустим, это сегодня у нас 21-ое, допустим, 18-го.
Да, я думаю, 18-го.
Как раз, когда мы встретили снежного эльфа.
Хороший день был.
Был.
День был.
Вечер не очень.
День был, вечер, да, так себе.
Вот.
Такие дела.
Вот.
И все, пожалуй.
Сейчас тишина.
Лес спит.
То есть не спит, а пытается заснуть от того, что произошло.
Хм.
Там где-то еще очередного ой, бля, нету.
Нет, нету.
Утопал.
Ну что вы.
Ищу перила.
Нечем говорить.
И ложитесь спать, да?
Ну, они, я думаю, они просто вскочили от этого.
А, вскочили.
То есть, я думаю, они прям не успокоили.
Собачек успокоили, да.
Вот.
И...
Слазили провязать Урсулу.
Ну, или где она там?
Просто страшно.
На елке сидела.
Ну, блин.
Я на елке сидела только потому, что там были такие ступеньки приколоченные к елке.
Но это, кажется, как бы более естественные лагеря.
Удобств никаких.
И, очевидно, спать, да.
Хорошо.
Все, я не пропал.
Я спал.
Некогда вжать.
Примерно через...
Уже все заснули Урсула.
Примерно через час...
Так.
Да.
Примерно через час залаяли собаки.
Ну, точнее, Альфа.
А, ну, нет.
Это Альберт их различает.
Там есть Урсула в собаке.
Одна из собак заворчала, а потом гахнула в лес.
Рычит.
Она смотрит, видит, что...
А!
Это же ночное зрение.
Прекрасно.
Елка, кстати, да.
Ну, как, я думаю, раз Дарья уже не имеет смысла так, по-моему, костер жечь, в любом случае, им будет холодно, так что я могу погасить костер и использовать свое...
Ну, когда накрыть крышкой, да.
Да.
Крышку, кстати, пришлось сделать, потому что эти деятели, например, ее не делали.
Они, похоже, жгли костер круглыми сутками.
Угу.
Ни какого представления о природе, погоде и выживании в Интерланде.
И судя, кстати, по цвету кожи, они же говорили...
Кстати, второй точно такой же.
То есть, он тоже...
Чего я не тут...
Да, блин.
Я думал, вы дожидаетесь этой статьи откуда.
Это же очевидно.
Ну, что очевидно?
Вомба, пересмотревшая еще за 7 серий Шерлока Холмса.
Нет, но тогда ты должен был сказать элементарно.
Элементарно Хансен.
А мы такие, Холмс, но как?
Элементарно Хансен.
Ты видишь, Русула, что по лесу к тебе падает снег и снова поднимаясь идет голый мужик.
Голый мужик.
Голый мужик.
Он скорее даже не столько идет, сколько вон в шагах в 20 упал снег, лежит, не шевелится.
Попытался приподняться, снова рухнул снег.
Ой, бля.
Ты вообще там спишь.
Но я тебя разбужу.
Потому что, как настоящий дежурный, я не могу вот так просто...
Ага, прекрасно.
Герман, тебя разбудила ведьма.
Тебя кто-то разбудил, ты смотришь первым делом, а на тебя смотрят только огненные глаза.
Ой, бля.
Ой, бля, да.
Герман, открывай глаза, нет, огненные глаза никуда не делись.
Вот тебе.
Мужик по лесу ходит, упал.
Голый.
Собаки на него зарычали.
Потом я заметила.
Ой, пошли посмотрим.
Тебе включить?
Да ладно.
Показывай дорогу.
Ну, окей.
Угу.
Отходите шагов на 20 в лес и действительно находите бежащего в снегу, голого мужика.
Мужик пытается свернуться в калачик.
Там прячет руки.
Живой голый мужик.
Что, как видимые повреждения?
Нет видимых повреждений.
Руки уйдут на месте.
Значит, порезы, раны и все такое тоже считается.
Темновато.
Для твоего зрения непонятно.
Не четко.
Нет, не четко.
Чтобы из него хлистала кровь или вот таких вот ран, которые прям показывали, нету.
Окей.
Странно.
Ну, на вид ничего такого нету.
Мало ли, может просто какая-то баржа не хренится.
Что будем делать?
Что?
Притащить его к нам, что ли?
Допросить?
Ну, можно просто раз просить.
Не знаю, кто он и чего.
Он, кстати, как похож на...
По типажу?
По типажу?
Нет.
Похож он на северян.
По крайней мере и по фигуре, и по чертам лица он на северян.
Человек?
Человек.
Пока еще хильф.
Если помедлить, он будет замерзшим хильфом.
Ладно.
Ну, давай.
Потащу.
Альберт, да и Роберт просыпаетесь вы от того, что Герман, ругаясь, притаскивает какого-то голого мужика в лагерь.
В огне голый мужик на холоде.
По-моему, баланс соблюден.
Говорю, третий вернулся, да?
Да, не знаю.
Извините.
Вроде не похож на этих.
Ну да, эти все такие.
Хотя, кто знает, может, третий был и...
Ну, это непонятно, что с ним.
Убегал-то.
Может, это...
Громыхнуло, что ему всю одежду сожгло.
Тогда бы он был более скопчен.
Хорошо громыхнуло.
Хорошо громыхнуло.
Я хочу, чтобы у моей ведьмы было такое заклинание, говорит Роберт.
Хорошо громыхнуло.
Я хочу, чтобы у моей ведьмы было такое заклинание.
Тебе использовать, да?
Зачем?
В воде сжигать?
Нет, на врагах.
Если у него при себе было оружие, наверняка оно было, то заклинание сожжет и оружие.
Представь себе.
Мне кажется, что все-таки молния получается, так что сожгло бы и мужика.
Так что...
Вот так бы у башки родился.
Может быть, открыть крышку костра?
Да, естественно, Роберт уже открыл крышку костра, подкинул лапника, подтаскивает мужика.
Мужик без сознания, естественно.
В таком состоянии.
Особенно, он пробрался в теплу.
При свете огня становится видно больше подробностей.
Вот.
Никаких конкретных ран у мужика нет.
Но у него на ногах, на животе, на спине, даже местами на груди полно синяков и гематом.
Как будто его буквально били, ну, не может быть, не батон, потому что синяки все достаточно черные, похоже на свежие.
По крайней мере, насколько ты в этом ссу разбираешься.
Ногти у него странные.
Они аккуратно подстриженные.
Но при этом сейчас под ногтями кое-где кровь.
Один ноготь сорван, просто сорван в мясо.
То есть, просто сорван в мизинце, допустим, Ляова.
Под ногтями кровь в ногте.
То есть, ногти у него хорошие.
Не как у вас там, закорузлые.
Но при этом он то ли кого-то рвал как-то ногтями, то ли, наоборот, кого-то отбивался.
То есть, один ноготь сорван, другой обломан.
Вот.
На пальцах тоже ссазен, как будто он кому-то по морде бил.
Что еще?
На руках, по крайней мере, на предплечьях у него никаких синяков нету.
На лице тоже.
Волосы с одной стороны похоже обгорели.
Физиономия тоже вся раскрашена.
То есть, расцвечена синяками, причем, ну, не такими уж и данными.
Что еще?
Никаких крупных шатуировок на теле вы не видите, по крайней мере, если вы не осматриваете его с каждой головой.
Что еще?
Да все, пожалуй.
Характер стойки энергический.
Характер стойки энергический, да.
Ты так говоришь, если не осматриваете с ног до головы.
Можно подумать, что если бы мы осмотрели его с ног до головы, мы бы что-нибудь увидели.
Кто знает.
Темно, в принципе.
Да, и вот нечего вам делать, как голого мужика с ног до головы рассматривать.
Ну, скажем так, скажем так, он безоружен.
Что?
Естественно, безоружен.
Кроме доказания первой помощи осмотреть пострадавшего.
Я и так справлюсь без этого.
А у меня есть первопомощная.
Бросить его в сугроб, вот, растереть снегом.
Я думаю, снегом он и так себя уже растет.
Ладно, хорошо.
Кроме шуток.
Значит, он безоружен, он вроде как замерз и, ну, безопасен.
Да, волосы у него в сосульках по крайней мере все.
Или не третий.
Да.
Будем надеяться.
По цвету кожи он не из этих.
Ну, не похож на двух других, скажем так.
Может быть из этих, но на двух других не похож.
Что еще можно про него рассказать?
Четыре лица правильные.
На вид сколько ему можно лет дать?
От 35 до 45.
Угу.
Ну, что, да.
Собственно, как сказал Аберт, на вид пока опасность не представляет.
Так что, я думаю, можно пожалеть и заняться восстановлением.
Угу.
Да, я думаю, тут моя флешка пригодится.
Для растирания.
Растерли его во время растирания.
Да, собаки его, кстати, обнюхали.
Альфа на него гахнул из-за пряжки Альберта.
Но, как тебе показалось, Альберт гахнул одобрительно.
Да, в процессе растирания этой пряжки пришел в себя, попытался подталкивать ваши руки, вырваться из вас, но не очень, то есть, не слабо.
Смотрит на вас, у него в глазах плавает совершеннейшая, то есть, похоже, что-то вы знаете, понимаете, где он оказался.
Ну, он такой, отталкивает, конечно, ваши руки, но вяло.
Ну, и продолжаем грустное дело.
Закрутили его в шкуру и уложили у костра, да?
Да, на этот раз костер придется оставить.
Пожертвуем женихом дежурного.
Да.
Так говорит Роберт.
Герман, ты завтра на санях, если что, выспишься.
Подежурьте, условно.
Подежурьте вместе в полглаза.
Хорошо.
Вот.
И дальнейшая ночь прошла спокойно.
Самое главное это утро.
Утро, утро, наступает утро.
И заканчивается все.
И заканчивается все.
Что заканчивается?
Ну, мы завтра на работу.
Да нет, да не об этом.
А-а-а.
Вы не хотите сегодня расспрашивать?
Ну, не то, что расспрашивать.
Я бы хотел, но мне завтра добивать работу в темпе.
Засейвиться?
Что?
А?
Придется засейвиться сейчас.
Ну, давайте так.
А мы подходящий для этого момент.
Да, да, ночь.
А потом настроимся немножко, посидим минут десять.
Ну, нормально.
Ну, работа.
Тем более он говорил, сейчас Паша говорил, господи, боже мой, что-то тебе там такое важное нужно делать, да?
Ну, да.
Работу.
А-а-а.